Симонов Александр
Айрон мен - железный человек Александр Симонов
Существуют такой вид спорта- триатлон, в котором сначала плывут, потом едут на велосипеде, а затем еще и бегут. В ультратриатлоне плывут 3.7 км, едут 180 км и бегут марафон 42 км. А есть еще двойной и тройной ультратриатлон, в котором все эти дистанции удваиваются и утраиваются соответственно. Другое название этих соревнований - айронмен , или по русски железный человек, именно так называют людей способных выдержать эту дистанцию.На нашей планете таких немного, В международном списке атлетов не более 50 человек и в течении последних пяти лет в первой десятке всегда есть наш соотечественник, о котором и хотелось бы рассказать нашим читателям. Рассказывает сам герой –Александр Симонов из Санкт Петербурга.
– Родился я по нынешним меркам заграницей – в Казахстане, в городе Балхаше. А в 1960 году семья переехала в Ленинград. С того времени и живу в нашем городе, сразу ставшем мне родным. После школы поступал в Высшее военно-инженерное техническое училище, но с первого раза не прошел и устроился там работать, выступал за сборную училища по лыжам, а через год я уже был курсантом. Первые два года я совмещал спортивную карьеру и учебу, но после 3 курса понял, что совмещать не получается. Хотя я был кандидат в мастера спорта, но, чтобы чего-то достичь, нужно спорту отдавать много времени, а я хотел стать военным специалистом. Поэтому после 3 курса я практически спорт забросил и занимался только для себя. Потом в 1982 году сразу попал по распределению в Афганистан.
– Воевал?
– Нет, служил военным инженером: добывал воду, строил котельные, отапливал солдатские лагеря, сопровождал колонны, грузы перевозил, в общем, занимался обеспечением войск. Прослужил два года, и подцепил кучу болезней: 4 раза желтуху, тропическую лихорадку, даже контузию получил. Вернулся оттуда инвалидом, почти на грани жизни и смерти. А мне ведь всего было 27 лет. Врачи сказали, что мне крупно не повезло, и года 2-3 я может протяну. Изменения в моей печени, по мнению врачей, были необратимы. Меня это ошеломило, и мне пришлось узнать, что в организме есть такой орган как печень. Стал читать медицинскую литературу, думать, короче, решил, что надо бороться за жизнь. Болело все, в животе все время резь, я даже сексом заниматься не мог. Пошел к врачам, они: «Диета нужна, лекарства». Я лекарства пачками жрал, все деньги на них потратил.
– Это какой год?
– 86-87 -- самые кризисные для меня были. Я тогда начальником СМУ на стройке трудился. Работа с утра до вечера. Свободное время лишь суббота и воскресенье. Я нутром почувствовал, что надо заниматься чем-то двигательным, иначе все - смерть. Я всегда бредил велогонками.
Купил велосипед. Стал кататься. Начал с 3 часов в день и довел до 11 – 12 часов. Выезжал на шоссе, брал с собой рюкзачок: кефир, пряники – и вперед. Понятия я тогда не имел ни о каком спортивном питании. Это я сейчас во всем разбираюсь. Ну вот, катался так 2 года, вступил в клуб любителей и ветеранов велоспорта «Поклонная гора». Они регулярно устраивают гонки, я туда приезжал. Конечно, проигрывал всем, но уже почувствовал, что организм оживает. Проблем было много, работа не позволяла полноценно тренироваться. К тому времени я уже дослужился до майора. Наступил 93 год, у нас в стране все окончательно рухнуло…
Но тут надо вернуться немного назад. В 1988 году я познакомился с таким видом спорта, как триатлон. Он дебютировал тогда в Питере. Были первые соревнования, в Комарово. 600 м -- плавание, 20 км -- велосипед, 8 км бегом. Плавать я тогда толком не умел, но на воде держался. Кое-как доплыл эти 600 метров.
– Сколько спортсменов участвовало?
– Человек 50. Возраст -- от 12 до 70 лет. Многие сошли. Доехал на велосипеде, кросс пробежал. Занял 28 место. Проиграл победителю кошмарное количество времени. И я заболел этим видом спорта. Понял, что именно он спасет меня.
– А здоровье?
– Улучшалось. Но дело вот в чем. Когда позволял себе больше тренироваться, тогда -- все хорошо. Как только работа не позволяла тренироваться -- сразу наступало ухудшение. Нервничал, сильно болела печень, анализы ухудшались, наступал откат назад. Но я все-таки лучше стал себя чувствовать. В 1993 году я уже триатлоном плотно занимался. Плавать кролем научился , и это в 30 лет. Выступил в нескольких соревнованиях: в Латвию съездил, в Эстонию, в Москву.
– А в Москве, где плавают?
– В Крылацком.
Стал я плавать кролем, проигрывал много, а в 1993 году у меня подошел срок службы – 20 лет с льготами. В армии сам знаешь как - сказали: «Надо ехать на Дальний Восток». а мне туда не хотелось: чувствую - там вообще загнусь. Я и вышел на пенсию. Решил заняться спортом профессионально. Пришел в «Динамо». Они на меня посмотрели как на дурака. «За сколько плывешь сотку?» – спрашивают. Я честно признался, что за 2 минуты. Они мне: «Слушай, иди отсюда!» Я говорю: «А что такое?» «Да кому ты тут нужен?» Но все же разрешили участвовать в соревнованиях в Зеленогорске. Занял я там последнее место. А это был отбор на Кубок СССР.
– Много проиграли?
– Третьему месту проиграл 18 минут. Это на дистанции 1 км плаванья, 30 км -- велогонки, 8 км – бегом. Предпоследний был от меня всего в 10 минутах.
– И любовь к триатлону прошла?
– Наоборот. Хотел научиться этому делу так, чтобы с молодежью соревноваться на равных.
– Цель?
– Жить хотелось, а не доживать! Я почувствовал себя здоровым человеком, когда стал тренировался. А если не тренировался, то из меня энергия уходила. Я со многими медиками по этому поводу разговаривал, они говорят, что да, ты выздоровел, но если ты думаешь, что твой метод можно кому-то предложить, то какой дурак будет по 10 часов на велосипеде гонять. Такой путь был и у знаменитого циркового артиста Валентина Дикуля. Он даже свою школу создал и систему разработал, но это тоже по мнению врачей слишком сложно. Я ведь в любую погоду педали крутил, а по вечерам плавал в бассейне. В декабре 89 года я проплывал кролем за 33 минуты 1,5 км, а сейчас я плыву 1,5 км за 21 минуту. Это было достижение. Я тогда даже позволил себе выпить шампанского.
– Итак, пришел ты в «Динамо»…
– А там Александр Александрович Гежа -- отец питерского триатлона. Я начал тренироваться. Очень много. А в 1996 году на чемпионате России, правда, это был не совсем триатлон, а разновидность, дуатлон (бег-велосипед-бег), я занял уже 4 место!
– Сколько было лет победителю?
– 18, а мне 37 лет. Я выполнил норму мастера спорта. В тот же год занял 6 место в Ярославле по «длинному» триатлону – 2,5 км плыть, 20 км бежать и 80 км на велосипеде. Это так называемая половинка «айронмена». А на следующий год стал 6-м в Тольятти, и по совокупности получил звание МС.
– В соревнованиях, например, в Ярославле, иностранцы участвовали?
– Нет…
– Почему? У нас вообще иностранцы будут когда-нибудь соревноваться в триатлоне?
– Они бы с удовольствием, но у нас нет достаточного призового фонда. Триатлон не коммерческий вид спорта.
-- Участие в российском этапе не прибавляет спортсмену очков, престижа…
– Однажды у нас проводились соревнования… Президент международной федерации триатлона, канадец – не помню имени, -- он однажды организовал в Москве этап Кубка мира, осенью. Ему не понравилось.
– Организация плохая, претензии к трассе, прием недостойный?
– Ему все не понравилось.
– А каков стандартный призовой фонд на международных соревнованиях?
-- Этап Кубка – $10–20 тыс. За 1, 2, 3 места – 5, 3, 1 тыс.. Остальные получают по 300 долларов. Награждается только первая десятка.
Но это триатлон не очень высокого уровня. Есть и по 50 тыс., наши туда практически не ездят. Во-первых, не приглашают, во-вторых, шансов нет. Надо жить в это среде, точно также как в теннисе или горных лыжах.
Почему?
– Когда человек приезжает заграницу на 1 старт в год, он не может адаптироваться в среде, чувствует себя чужаком, и поэтому не может себя реализовать полностью. Когда я МС получил, понял, что на короткой дистанции мне трудно тягаться с молодежью. У меня была мечта: в олимпийском «коротком» триатлоне попробовать в десятку попасть, но плаванье подводило - потом трудно отыграть, да и правила триатлона изменились: спортсменам разрешили ехать группой, а раньше-то мы гоняли по одиночке. Пловцы стартовали единой группой. И если проиграл минуты 2 – 3, то в одиночку можно догнать. А в группе скорость километров 50 в час и отрыв в одиночку уже не сократить. Я понял – надо заканчивать: либо на тренерскую работу переходить, либо возвращаться на стройку.
Однажды мне друзья привезли американский журнал посвященный триатлону. Из него я узнал о соревнованиях по ультратриатлону. Прочитал, подумал -- интересно.
– Чем отличается вид ультра от обычного триатлона?
– Дистанция увеличивается от обычного «айронмена» (4км плавание, 180 км гонка, 42 бег), в несколько раз. А я прочитал – плавание – 8 км, велосипед 360, бег 84 км. Там успех во многом зависит и от помощников. И я поехал в Литву на длинный триатлон. Мне все было в диковинку. Сначала я в Питере попробовал все сделать в прикидочном варианте. Проплыл на озере -- 2 часа 14 минут. На следующий день поехал на велосипеде в Лугу и обратно (300 км). Решил, что 80 км я не побегу, т.к. опасно. Пробежал только 30. Это было за 20 дней до старта. Приехал в Литву, чувствовал себя великолепно. Проплыл я с 10 результатом, велогонка – 2-е место, меня в первом потоке как слабого поставили, потом побежал. Чувствовал себя хорошо до 47 км, потом у меня хлопнуло что-то в колене, понял, что бежать больше не могу. 37 км шел пешком. Финишировал 15. Задела хватило. Решил, что надо заняться бегом серьезнее.
– Что с коленом?
– Связка просто перенапряглась. Приехал и решил начать бегать серьезно. Бегал очень много. В неделю – 300 км. По 6 – 7 раз в день. Понял, что могу бежать. Появился кураж. Но помощи не было, ходил с протянутой рукой. У нас считается, что в таком возрасте спортсменов нет. Во всем мире есть, а у нас нет. Но нашлись люди, помогли, и я поехал в Австрию.
– А кто помогал? Не Спорткомитет?
-- Нет. Частные лица. Спорткомитет не воспринимает меня как спортсмена. Только руку пожимают. Короче, я поехал в Австрию. На 11 км плаванья, 540 на велосипеде, бег – 126. В три раза больше. Тоже очень популярные соревнования. Проводит их международная ассоциация ультратриатлона.
Есть рейтинг. Я был 7-м и 10-м, в этом году, думаю, войду в 20. Приплыл пятым, (теперь могу плавать на любую дистанцию, сейчас плыву быстрее, чем пять лет назад). После 400 км был лидером. Приехал первым. И тут случилась первая неприятность.
Я не умел тогда пользоваться возбуждающими напитками, с кофеином. Я их тогда вообще не употреблял. И организм не выдержал, часик поспал. Сломался. Ехали мы 18 часов, из них 12 шел дождь. И я задремал. И третьим проснулся. И еще одна ошибка – бросился их догонять. Первые 20 км бежал хорошо, а на 27 км в другом колене заболело. Понял, что 100 км даже пешком не дойду, и решил сойти. Австрийцы очень за меня расстроились. Потом поехал в Германию на Чемпионат мира. Из воды вышел 8-м. Проехал со 2-м временем. Выбежал третьим, 107 км пробежал и подвернул ногу. На тротуарной плитке. Связка выскочила. Еще круг пробежал, перебинтовал. Дошел бы 5- м. Но я решил пробежать. И это был конец. Ни шагу сделать не мог. Сутки пролежал на диване. Улетел в Россию. Отдохнул пару недель. Сделал контрольную тренировку. Поехал в Литву. Там двойной-триатлон был. Проплыл, проехал, шел третьим, все здорово, опять на 24 км – лопнуло ахиллово сухожилие. В 3-й раз сошел. Приехал в Россию, решил еще больше заняться специальными тренировками, накачать связки, и всю зиму этому посвятил. Врачи говорили, что я чокнулся. Стал принимать таблетки, которые балетные танцоры кушают, познакомился со спортивным питанием, влез в работу своего организма. А на следующий год поехал в Австрию на Чемпионат мира (1999 г.). В итоге – 6-е место. Хотя должен был занять как минимум третье. Но там был другой несчастный случай.
– А кто занял первое место? Были россияне?
– Нет. Среди российских атлетов после Шитовых и Оксаны Ладыжиной (они перестали ездить) я единственный. Денег мало платят, а соревнования сложные. Шитов-младший вообще сказал, что я свихнулся -- сутки с лишним соревноваться. Всего в мире таких спортсменов около 20-30 человек. А таких как я – 5 человек, кто ездит на все старты. В основном приезжают на 1 – 2 старта. В последнее время появились те, кто старается охватить все старты. Австрийцы, немцы, французы, швейцарцы.
– Это вообще вид спорта для богатых?
– Да, они обеспеченные люди. Я для них просто недоразумение. А у них целая команда (массажисты и т.п.). А я себе сам во время старта все делаю.
– А они советы тебе дают какие-нибудь?
-- Нет. Бывает даже злятся на меня. Они богатые, а я нищий из России. Что делать не всегда хватает средств даже на вступительный взнос, но из уважения меня всегда включают в стартовый список и без него.
Сначала относились со смехом , с улыбкой. Звали «сумасшедший русский». В Австрии подвели меня западные помощники, своих то взять нет средств. Вернее, -технический прогресс. Там каждый готовит себе уголок на трассе – питание и т.п. И есть пятачок с палатками, с помощниками, массажем. У меня естественно палатки не было, а была сумка. И они сумку в машину положили, машина ездила за мной, на ходу мне давали попить, все нормально. Я приехал вторым, слез с велосипеда -- показал лучшее время.
И случилось фантастическое недоразумение. Они мне сказали: мы тебе еще нужны? Я говорю – только сумку оставьте, я буду бегать, подойду и сам все возьму. И побежал 10 км. Догоняю. Подхожу к машине. А она закрыта. В «Пежо» – замков то нету. Ночь, нет никого. Новая машина. И меня на нервах обрубило. А машина голосом открывается. Открыть можно голосом или штрих - кодом. Мне аж дурно, стало, в организме кончилась вся энергия. Хорошо доехали до какого-то ресторана, сел за стол, чувствую – помру. Есть много нельзя – организм «сядет». Мне принесли пива и свеклу. Так я целых 4 часа потерял. Хозяина машины нашли в 11 утра. На 9 место опустился. Но все-таки выбежал на 6 место. Таков был мой первый успех в ультратриатлоне.
– Сколько часов это заняло?
– 43 часа. Победителю я проиграл бы около часа, если бы не эти 4 часа. Но у победителя 2 массажиста и жена. И все же я был очень рад.
– У нас в России кто-нибудь занимал места на чемпионатах мира?
– Нет. Никто.
– В тот год я в Германию не поехал из-за денег. Решил отдохнуть и найти денег...
– Каков процесс нахождения денег…
– Как попрошайка, но на более высоком уровне.
– Как удается убедить спонсоров?
–Когда как. В основном люди, мои друзья, знакомят меня с бизнесменами, которые располагают средствами и готовы помочь. Таких немного. Один раз я делал рекламу... Спонсорство – это добровольная помощь людей.
– А наши спорткомитеты? Им триатлон не нужен?
Нет, нужен, но только олимпийский. Ультратриатлон им не нужен.
Потом я поехал в Литву, был пятым. Меня признали. И в 2000 году я насобирал денег и поехал в Австрию на тройной триатлон. И там я выиграл! Я делал с иностранцами что хотел. Там была такая жара. 20 человек на старте, а в итоге пришли лишь шесть. 38 градусов жара. Я сгорел до волдырей. Никакого помощника. Мне дали бочку с краником. Я поставил ее в тень. Останавливался, сам наливал себе. И только ночью один швейцарец меня пожалел и стал подавать мне бачки. И вот мы втроем я, швейцарец, немец, приехали. Немец выиграл плаванье, швейцарец был вторым. Я после плаванья был 5, потом стал 3, и мы почти вместе приехали.
Я выиграл у них велогонку, но не отыграл время. И тут случилось самое интересное: они решили сразу не бежать. А я побежал сразу. Переоделся и побежал. И когда я пробежал первый марафон, мне говорят, что я выигрываю у них 20 км. Они совсем сдохли после велогонки. Прошло 25 часов непрерывного соревнования. У 2-го призера я выиграл 5 часов. Выиграл я Чемпионат Европы 2000. Так они настолько были этим удивлены, что ни флага, ни гимна. Ничего не приготовили. Просто были ошарашены, что русские могут выиграть в такой компании. Там на тот период были пятеро атлетов, сливки мирового триатлона. Они передо мной глубоко извинились и сказали, что не ожидали. Вручили восьмикилограммовый кубок, сказали, что он стоит очень дорого, поэтому денег наличных дадут мало, и при этом вычли то, что меня машина сопровождала, гостиницу. Все вычли. А когда я занимал 6 место, не вычитали. В общем, расстроился. Думал, что моя победа произведет впечатление. Может, хоть какую помощь от государства получу. Хотя и по ТВ, и по радио рассказывали. Но официальные люди никак не отреагировали. Я собрался в Литву. Но в Литве… Я надеялся тоже выиграть. Готов был. Но в Литве мы плывем в открытом водоеме. Он зацвел, и я там отравился. Я очень хорошо проплыл, вылез 5, поехал – был 3. Но после 300 км почувствовал себя плохо. Еле доехал. Опустился на 9 место. Головокружение, тошнота. Организм не работает. И сошел. Обидно.После Литвы было морально тяжело. Но тут пришло официальное приглашение из Мексики лично от президента Федерации ультратриатлона мистера Андони.
Нашли вас все таки….
– Да. Но я ехал в Мексику без американской транзитной визы, после печально известного 11 сентября. Получение визы и описание моей поездки достойно романа. На нее ушло 1600 долларов, которые все-таки удалось достать в последний момент. Дело было так. Я люблю кататься на маунтин-байке. И однажды газета «Панарама-ТВ» организовала интересные соревнования. Я выиграл, и меня познакомили со Светланой Лутовой. Она сказала, что может помочь с Мексикой. Она вышла на думского заседателя… Короче, нашли денег. Вообще теперь я зарекся у них помощь просить. Когда вернулся, остаток суммы отдал. А они мне говорят: «А чего ты не выиграл?» Я отвечаю, что с визой проволочки были. Москва – Нью-Йорк -- 9 часов полета. 2 часа в Нью-Йорке. Не спал двое суток. Прилетел в 8.30 в Монтеррей, а через два часа старт. Еле успел велосипед собрать Прыгаю в бассейн и плыву. Меня привезли с аэропорта прямо на старт. 6-е место в итоге. После этого сутки спал. Ничего не дали на этот раз. Считается само по себе престижным. Как у альпинистов.
– Как военный, ты борешься с империалистами, что ли?
– Нет. Ни в коем случае. Я во многих странах был и мне приятно, что меня рассматривают как нечто экзотическое.
Мне хочется сказать, что в России не так все просто. Мне интересно с ними соперничать, с богатыми людьми: я, простой афганский ветеран, борюсь с ними на равных. Просто они о России мало что знают.
Обидно, что когда я выиграл, а флага не было. Причем на открытии флаг был, но советский. Я сказал, давайте старый советский. Но потом посчитали, что если флага нет, то и гимн играть неуместно.
Конечно, я приехал расстроенный.
– У тебя дети есть?
– Да. Дочь, 17 лет.
– Ты бы посоветовал ей заниматься триатлоном?
– Нет. Конечно, нет.
– Почему?
– Потому что я к этому пришел через осмысление существования моего организма. Из-за этой заразы, которая поселилась в моем организме. Если бы я не служил в Афганистане и не получил эту заразу, я не начал бы таким видом спорта заниматься. Но меня больше всего удивляет, что мало кто хочет идти по моим стопам. Даже попробовать. Даже когда я выиграл. Хотя меня многие поддерживают.
– Из какого спортсмена получится классный триатлонист?
– У меня существует формула триатлона: вид спорта № 1 – плаванье. Если ты не умеешь плавать, ты сразу на старте отстанешь. Второе – бег. Легче всего велосипед. Если у тебя есть умение плавать и бегать, ты освоишь велосипед. К сожалению, в нашей стране триатлон не развит. Не те люди занимались триатлоном в нашей стране. Как всегда у нас , посчитали что 3 и близко к 5 и поручили развитие триатлона федерации современного пятиборья. А пятиборье спорт элитный. Там нужно и на лошади ездить, и плавать и т.п. А триатлон по своей природе массовый вид спорта. В Швейцарии есть чемпионат Европы среди семейных команд на дистанции айронмен. На старт имеют право выходить только команды близких родственников: папа, мама, дочь и т.п. Общее количество участников до 5 – 6 тыс. человек. И это на дистанции айронмен. Проводятся старты в Германии, Ницце, Гавайи. Туда просто не попасть. Русские в айронмене на Гавайях , родине триатлона, стартовали только 2 раза. Это Рукосуев Александр, эмигрировал 10 лет назад, и Сергей Якушев, последний чемпион СССР, из Смоленска. Занял сто-какое-то место. Русских там больше не было. Я мечтаю туда попасть. Я туда поеду и обязательно выступлю.
– Когда из Афганистана вернулся, о чем мысли были? Восприятие реалий…
– Сильно хотелось жить. В Афгане время от времени состояние было, как будто живешь неполноценной жизнью, как будто в карауле стоишь. Поэтому когда вернулся– как караул кончился. Обидно не было. Просто физически не мог полноценно жить. Не мог 3-х килограммовую сумку донести, так было больно.
– Ты тогда был женат?
– Нет, я женился уже после Афгана. Поэтому когда в моей жизни появился триатлон, началась вторая жизнь, без него меня бы сейчас точно не было. Когда сегодня я разговариваю с людьми и рассказываю, какие дистанции я преодолеваю, то многие теряют ко мне интерес, думают что такого не может быть. Простым людям это просто не понятно. Мало вы журналисты о нас рассказываете. А если о тебе не знают, то ты оказываешься в пустоте, а ведь спортсмену высокого уровня нужна постоянная поддержка
– А сколько стоит хороший велосипед?
-- Хороший велосипед стоит около 2 т. долларов. У меня не новый, но хороший. Купил я его сам, после разных ухищрений. Спасибо , друзья помогли. И теперь у меня есть велосипед, на котором я могу конкурировать с иностранными спортсменами.. Федерация мне вообще никак не помогает. Я недавно вернулся с этапа Кубка мира, занял там 2 место, в Литве. Меня поздравили. И по радио мой друг Александр Меньшов на радио «Мелодия» рассказал. И все. Приходишь, а они тебе говорят: «Да ладно тебе, занимаешься и занимайся дальше». Стену одному не пробить. Они говорят, что это вид спорта не олимпийский, денег у нас на него нет. Мне после Мексики эти чиновники прямо сказали, что денег больше не дадут, Но для меня это не главное. Я и раньше на них не особо рассчитывал, Но не в этом дело, главное, что благодаря триатлону я выжил…